Коридоры центрального офиса единой планетарной полиции были похожи друг на друга как братья близнецы. Одинаковые, стерильно-белые стены без окон, голубоватый свет утопленных в потолок диодов, темные зрачки камер и двери с узкими прорезями смотровых отверстий на уровне груди. Большая часть дознательского крыла была отдана в полное распоряжение высоких гостей с Цитадели, потому у каждой из комнат вместо серых мундиров дежурили синие, вытягиваясь по струнке едва завидев новоиспеченного Спектра. С подобным вниманием Кайден за последний месяц с горем пополам научился мириться, прекрасно понимая, что сейчас ему отведена роль мальчика с первой полосы очередного новостного блока. “Не одной Шепард богата галактика.”- старательно твердил Альянс, пресекая любые слухи о ее возвращении с того света. Что греха таить, до недавнего времени даже Аленко старательно убеждал себя в том, что на Горизонте он встретил всего лишь призрака. Тень женщины, однажды спасшей Вселенную. Так было проще. Два года в ожидании чуда поневоле вытравляют даже скудные остатки надежды, в особенности если на новеньком доспехе миража красуется клеймо Цербера. У нее было ее лицо, ее имя, ее память и знакомый стальной блеск в глазах, но это была не она. “Дело закрыто,” - сказал сам себе Кайден, - “пора жить дальше.”
С последним не заладилось сразу же. Доклады об активности Шепард начали поступать с Омеги, Корлуса и даже взрыв Чистилища многие приписывали рукам бывшего Спектра. На каждой из операций без труда можно было различить ее почерк - уникальную смесь бравады и осторожности. Чертов призрак отказывался отступать, принимая все более и более материальную форму, и Аленко окончательно сдался. “Береги себя.” Трижды ха, будто бы она хоть раз последовала его совету.
Просьба Андерсона застала мужчину врасплох. Расчет Совета был до гениального прост – кто как не недавний соратник опальной героини сумеет лучше всего разыграть для жаждущих крови батарианцев достойную трагикомедию, перед тем как от Эмбер, изрядно поднадоевшей все той же песенкой о Жнецах, окончательно избавятся. Они хотели видеть ее сломанной, хотели втоптать ее имя в грязь руками своего нового Спектра.
“Я не хочу принимать в этом участие.”
“Ты знаешь что не можешь отказаться. Какими не были бы ее мотивы, на этот раз именно она уничтожила целую систему. Шепард понимает цену своих ошибок и идет под суд добровольно. Пожалуйста, Аленко, не играй с ней в поддавки. Вы оба выше этого.”
Старый солдат как всегда кругом оказался прав - забывать о долге перед Альянсом и бывшим командиром в угоду личным чувствам было как минимум глупо.
Сквозь звуконепроницаемые двери сложно было различить кого допрашивают в каждой конкретной комнате. Команду новой Нормандии разделили как только они сошли с подножки шатла, начиная изнурительную работу по сбору информации. Телеметрии, снятой с оккупированного штучным интеллектом бортового компьютера, едва ли можно было верить. Путешествие сквозь мю реле, центр галактики – все это на первый взгляд казалось намеренным саботажем, призванным сбить расследование с правильного пути. К несчастью каждый, от рядового инженера до повара, в один голос твердил, что показания приборов вернее верного. Команда, как и корабль, оставались преданными Шепард.
В камере, отведенной именитой заключенной, “почетный караул” стоял не только снаружи, но и внутри. Первым, что заметил Аленко, была все та же клиническая белизна. Если бы не зеркало Гизелла во всю правую стену, он едва ли смог бы различить сгибы углов. По ту сторону узкая комната была битком набита жаждущими хлеба и зрелищ - представители Альянса, Совета, Цитадели и конечно же батарианский посол, от которого согласно поверхностным наблюдениям мужчины вся честная публика старалась держаться на вежливом расстоянии. Аккуратно положив на стол пачку тонких дата пластин, Кайден сел напротив одетой в гражданское женщины, заставляя себя смотреть в глаза Эмбер. Зрители на месте, актеры заняли отведенные им роли. Можно начинать.
- Назовите свое полное имя и ранг.